Икона – это всегда богослужение в красках. Символически, образно икона выражает основы учения Церкви о событии, отображает литургические традиции. Икона неразрывно связана с текстом Евангелия.
Празднование Рождества Христова установилось в 4 веке. До этого праздновался праздник Епифании (в переводе «Богоявление»), где вспоминались события Рождества, Крещения и первого чуда Спасителя в Кане Галилейской.
4 век – эпоха арианской ереси, которая была разгромлена на I Вселенском Соборе. Изобразительное искусство всегда отвечает духу времени, и в церковном искусстве это особенно заметно. Отдельное празднование Рождества, акцент на теме рождения Христа по плоти – есть ответ художников на споры эпохи.
Самые первые изображения события Рождества – фрески катакомб и скульптуры саркофагов. На ранних изображениях Богоматерь изображена часто сидящей, что подчёркивало безболезненность рождения Божественного Младенца. Такой вариант сохранится и в некоторых более поздних памятниках церковного искусства.
На этой фреске Богородица с Младенцем на руках изображены в античной традиции, тогда ещё полностью царствовавшей в молодом зарождающемся христианском искусстве. Античные мотивы и образы навсегда останутся в искусстве Церкви, но будут переплавлены в совершенно новое искусство. На сцену Рождества указывает Звезда. А на Звезду указывает юноша. Это персонаж, который заставляет нас взглянуть на Звезду, обратить на неё особое внимание.
В 5 в. Богородица начинает изображаться лежащей, что, наоборот, говорит о рождении Спасителя как подлинного человека, о неизбежных родовых муках. 5 век – эпоха христологических споров, споров о природе Христа. Жест Богородицы, Её образ иногда показывают усталость, Она даже может быть отвернувшаяся от Младенца.
В последствии, когда не стало необходимости акцентировать тот или иной догмат, положение Богородицы в иконе Рождества Христова может быть и сидящим и лежащим. Это зависит от той мысли, которую несёт художник, от композиционных задач. Во фресках силуэт Богородицы может быть более свободным, более сложным. Во фреске вообще больше композиционной свободы.
В этой фреске есть одр — знак того, что Пречистая Матерь лежит, символ Её отдыха после родов. Но Богородица будто не может лежать, Она припала к новорождённому Младенцу. Этот жест тоже очень человеческий, очень трогательный и так знакомый всем мамам. Он как будто иллюстрирует слова Писания: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому
что пришел час ее; но когда родит младенца, уже
не помнит скорби от радости, потому что родился
человек в мир» (Ин, 16:21)
На этом фрагменте жест Богородицы выражает крайнюю усталость.
И здесь полулежащая Пресвятая Богородица нежно кутает Младенца.
Всегда в иконе Рождества присутствует праведный Иосиф. Он всегда сидит задумавшись. Его поза показывает раздумья о происхождении рождённого Младенца. Икона передает разные смыслы праздника, разные темы, прочитывающиеся в Евангелии. Часто святой Иосиф сидит, отвернувшись от пещеры с Богоматерью и Младенцем. Он весь погружён в свои размышления. И в православной иконографии Иосиф всегда отдельно от Марии и Христа, что подчёркивает его непричастность к рождению Младенца обручённой ему Марией.
На фреске из сербского монастыря Дечаны святой Иосиф справа внизу, смотрит в сторону пещеры на происходящее в молчаливом удивлении.
А здесь святой Иосиф спиной к пещере, согнувшись, подперев голову рукой. Какой выразительный его образ! Он смущён, он думает!
В иконах Рождества всегда изображается пещера, как место рождения Спасителя. Однако, в Евангелиях пещера не упоминается, а упоминается в апокрифическом Евангелии Иакова. Но чёрный свод пещеры прочно закрепился в иконографии праздника. Потому что такое изображение пещеры становится символом. Символом рождения Царя Израилева не в царских палатах, а в месте, совсем для этого не приспособленном. Пещера напоминает нам, что Бог наш мог родиться так смиренно, что Он пришёл царствовать не на земле, а позвать в Своё Царство нас.
На новорождённого Младенца во всех иконах смотрят вол и осёл. По иконе часто бродят овечки, они идут вместе с пастухами к пещере. О пастухах мы читаем в Евангелии (Лк. 2:8-20). А вот вол и осёл в Евангелиях не упоминаются, но прочно закрепились в иконографии праздника Рождества. Их изображение отсылает нас к пророчеству Исаии: «Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (Ис. 1:3). Святитель Василий Великий так толкует этот стих пророчества: «…под образом вола представляется Израиль, а под образом осла – простой народ». Простой народ – это язычники, понимаем мы, люди, не знающие Единого Бога. Но и они стоят у яслей Господина Своего.
Часто в иконе Рождества присутствует сцена омовения Младенца. Об этом не говорят ни Евангелия, ни апокрифы. А происходит эта сцена из позднеантичных биографических циклов. И здесь мы видим, что наследие античности не исчезло и не могло исчезнуть. Художники впитывали в себя это наследие, на нём учились, его приспосабливали под новое учение, под новые задачи. И сцена омовения, заимствованная из античных образцов, в очередной раз акцентирует внимание на подлинном рождении Спасителя по плоти, ибо каждый младенец, родившись, нуждается в омовении. И Божественный Младенец – не исключение из правила. Так Господь «исполняет всякую правду» (Мф, 3:15).
Обязательно в сценах Рождества изображаются ангелы. О них говорит Евангелие. Ангелы славословят, говорят с пастухами, указывают волхвам путь. Очень разнообразны иконы Рождества Христова. Бывают очень подробные, бывают довольно «скупы» на детали. Смысл от этого не меняется. Богатство образов вызвано фантазией художников.
Волхвы. В монументальных изображениях, фресках, мозаиках, они нередко оказываются включёнными в композицию Рождества. В иконе встречаются чуть реже за счёт размера. Но нередко сцена поклонения волхвов вообще выносится в отдельную композицию, так бывает в росписях. А, например, в росписях Ферапонтова монастыря Дионисий вообще посвятил волхвам целых три сюжета! На одной композиции они скачут за звездой.
На другой подносят дары Младенцу.
На третьей «иным путём отыде в страну свою»
Марина Сиротина
